Евгений Водолазкин — прозаик, филолог. Автор бестселлера «Лавр» и изящного historical fiction «Соловьев и Ларионов». В России его называют «русским Умберто Эко», в Америке — после выхода «Лавра» на английском — «русским Маркесом». Ему же достаточно быть самим собой. Произведения Водолазкина переведены на многие иностранные языки.
Герой нового романа «Авиатор» — человек в состоянии tabula rasa: очнувшись однажды на больничной койке, он понимает, что не знает про себя ровным счетом ничего — ни своего имени, ни кто он такой, ни где находится. В надежде восстановить историю своей жизни, он начинает записывать посетившие его воспоминания, отрывочные и хаотичные: Петербург начала ХХ века, дачное детство в Сиверской и Алуште, гимназия и первая любовь, революция 1917-го, влюбленность в авиацию, Соловки… Но откуда он так точно помнит детали быта, фразы, запахи, звуки того времени, если на календаре — 1999 год?..


На передней стороне переплёта рисунок Михаила Шемякина, созданный специально для этой книги.

Evgeny Vodolazkin is a prose philologist. He is the author of the best-selling book "Laurel" and the elegant historical fiction "Solovyov and Larionov." In Russia, it is called "Russian Umberto Eco" in America - after the release of "Laurel" in English - "Russian Marquez." He's just got to be himself. Vodolazkin's works have been translated into many foreign languages.
The hero of the new novel "Aviator" - a man in a state of tabula rasa: waking up once in a hospital bed, he realizes that he knows nothing about himself - neither his name, nor who he is, nor where he is. Hoping to restore the history of his life, he begins to record the memories that visited him, sketchy and chaotic: St. Petersburg of the early 20th century, summer childhood in Siverskaya and Alushta, gymnasium and first love, revolution of 1917, love of aviation, Solovki ... But how does he remember so accurately the details of everyday life, phrases, smells, sounds of the time, if the calendar is 1999?..
On the front of the binder is a drawing of Mikhail Shemyakin, created especially for this book.