Язык науки, как язык музыки или архитектуры, — особая знаковая система, наделенная философским смыслом. Не каждый способен понять музыкальную гармонию, не всякий разглядит античное изящество и символичность простой формулы. Между тем Платон считал, что у того, кто способен оценить вечную и совершенную красоту математических наук, «возникает желание ее воспроизвести — не биологически, а интеллектуально, “разрешиться от бремени” прекрасными идеями и теориями». И вдохновленные ею ученые стали героями этой книги. Чего стоят только «фракталы Мандельброта с их изысканными узорами», абстрактная алгебра Эмми Нётер или Гёделева вселенная без времени.

The language of science, like the language of music or architecture, is a special iconic system with philosophical meaning. Not everyone is able to understand musical harmony, not everyone can see the ancient elegance and symbolism of a simple formula. Meanwhile, Plato believed that someone who is able to appreciate the eternal and perfect beauty of mathematical sciences, "there is a desire to reproduce it - not biologically, but intellectually, "to be resolved from the burden" by beautiful ideas and theories." And the scientists inspired by it became the heroes of this book. What are only "Fremantle mandelbrot with their exquisite patterns", abstract algebra Emmy Neuter or Godelev universe without time.